Такое ощущение, что я уже потрачена. 
На что?
На все залитые солнцем комнаты и улицы, на все синеющие сумерки с редкими ещё огоньками, на все семейные посиделки с гитарой, на все пироги, выпеченные с любовью, на все прикосновения к плечам, на все искренне спетые песни, на все объятия дольше шести секунд. 

Я думала, я почти свободна. От многого в себе — и в том числе от него. Мне казалось, я могу спокойно говорить, могу шутить или просить о чем-то. 
Оказалось, ерунда. Оказалось, просто не виделись.
Какой непроходимой тупицей себя ощущаешь, когда все внутри рвётся поговорить о чем угодно, лишь бы именно так, именно в таком тоне, в таких шутках, в такой тематике, ведь ни с кем другим этого нет. Насколько хочется раздолбаться об стену от этого безволия. Насколько все внутри крутит злостью и жжёт напалмом. Насколько никчемным человеком ты видишь себя, когда все внутри рвётся к тому, кто тебе даже не нравится, как человек. 
И как странно понимать, что кто-то продолжает тебя любить, как странно видеть на фотографиях озорные глаза — ты ведь знаешь, как часто из них льётся и льётся. Как странно смеяться, когда тебя тискают и кусают, как странно не переживать из-за дедлайнов, потому что все, чего ты хочешь, — оказаться далеко-далеко с палаткой, морем и вином. 

Я думала, во мне ещё много ресурсов, много угля и всего, что может гореть. Но кажется, во мне оставалось совсем немного. 
Такое ощущение, что я потрачена. 
На что? Самое дурацкое, что на это бесполезное. Все остатки, все крохи, все по сусекам — на него.
Я никогда не умела играть в азартные игры. Но кое-что я сделать смогла — превратить в азартную игру то, в чем должно везти в качестве альтернативы — и отправить себя к чертям, поставив все на кон.