Чужая сторонняя любовь лезет в руки сама – робким взглядом и улыбкой, на, мол, возьми, у меня ее много. От этого до злого совестно, но отказаться почти невозможно, потому что вы все друг про друга давно знаете, и не ждут от тебя ничего, ты только возьми. И ты берешь, а лицу жарко от стыда, потому что нельзя и нехорошо, но берешь ведь, потому что в глубине души не только жалко, но и приятно.

И вот стоишь ты с этой любовью, как с пятью ящиками соседских слив, стоишь, как дурак, и девать их уже некуда, варенье сварено, компоты закатаны, пироги испечены, морозилка забита, и тошнит уже от этих слив, черт бы их побрал вместе с соседями, но ведь от всей души, как тут откажешься.
Стоишь посреди кухни, посреди слив, посреди любви этой стоишь, а из окна душно и глухо сквозь ветки слышишь: подожди, сейчас, я еще ящик набрал,

у меня много, ты только возьми.